жечь пальцы тех, кто прикасается ко мне, чтобы управлять.

жечь глаза тех, кто знает куда смотрит, но не понимает, что видит. 

жечь язык тех, кто ядом своим сеет смуту, и непойманные воробьи чьих слов  рвут мою жизнь неконтролируемым полетом

и пусть вся кожа станет ледяным металлом, отрывющим плоть, осмелевшую прижаться

и пусть на плечах вырастут шипы

мой выбор — неприкосновенность. И я готова уничтожать за него. Я делаю свой выбор. И только мне решать, когда я от него откажусь, и откажусь ли вообще.

Все что я чувствую сейчас — это дыхание удерживаемой ненависти, которая лавой обходит границы своих владений. 

Я автономна. Такое инвалидное, маленькое государство. Чья война и мир делится и проживается внутри себя. 

Здесь чума охраняет пир, спокойным взором гуляя по улицам.

В такие моменты я не делю людей на своих и чужих. Есть просто я и другие. Это как режим, который мгновенно стальным каркасом оплетает кожу. 

В этом столько Силы. Мощи. Стальной Надежности.

Господи, мне так страшно внутри. Пожалуйста, хватит. Не надо. Не надо меня жечь своими кислотными прикосновениями. Не трожьте. Не смотрите. Зачем так стремиться изрвать друг другу душу, сделав из нее мертвую дрянь. 

Мне так больно от непонимания.

Только троньте, я порву ваше лицо.

Я так хочу больше никогда не защищаться

Жечь. 

Жечь.

Жечь.

И все стальные щиты, и весь яд, и все лица и руки, и все крики и смех просто разлетятся пеплом. И всё.