в этом есть пара моментов, когда сбивается ритм, но в целом я, кажется, смогла передать смысл.

Неотснятые фильмы
исскуственных мыслей
привычными стали
ведь в них столько жизни.
и в них я теряла
и вновь находила,
бросала, ловила,
свою же личину.
о, милый астролог,
смотрящий в орбиту,
услышь ты в глазах
и страх и обиду,
услышь ты и в смехе
мою же борьбу,

о которой

я

сказать

не могу.
но, в прочем, не важно.
ведь всё же отлично.
я просто играю собою в игру.
на искренность скупость.
обычная глупость.
любого сидящего здесь игрока.
но выкючен свет и закрыты глаза,
мало людей и много меня,
выброшен ключ и стою здесь в углу,
и пальцем по коже немного скребу.
здесь много зеркал и слышатся стоны
из нарисованного патифона.
стою я у стенки, считаю удары
и стрелок, и сердца забавные дары,
и мыслей стучащих о рамки коробки,
не выдержат чьей-то души перепонки,
тех, что натянуты словно струна
от уха до уха, от меня до тебя.
настолько всё чётко,
настолько всё громко,
да только мне немного неловко-
вняла бы я тайнам ,
да только проблема-
слепа и глуха я для тех откровений.
и я заполняю пробелы словами,
которых в истерике я собираю,
как кубики в детстве ,
как косточки трупа.
считаю… считаю..
опять-таки глупо.
любой проигравший обычно страдает,
ведь он человек ,
ведь так часто бывает:
придумать проблему,
раздуть тут же муху,
слона не заметить ,
в других провалиться,
разбиться взорваться,
уйти, но остаться,
банальная схема тупых операций.
любимый десерт-добровольные муки,
как пластырь от скуки,
как помощи руки.
которые те нам зачем то подали,
наверно, забыли, как сами упали,
когда громкий стук дошёл до предела,
когда каждый выл, что всё надоело,
но даже в этой забавной затее
есть тоже свои сокровенныве двери.
ведь если посмотрим мы правде в глаза,
лишь тех не спасает эта игра,
кто выйграл хоть раз самого же себя.