всю жизнь я считала, что нужно быть сильной. растить хитиновый покрой толщиной в стены.

нас всех этому учили.

«держи себя в руках, не показывай чувств, не плачь, держи в себе»

обычно бонусом у каждого есть свой тиран-наставник, который ежедневными ударами по еще пока нежной коже помогает сотворить эту броню.

день, когда я первый раз смогла не зареветь в голос был очень важен. 

день, когда я могла равнодушно смотерть в кричащее и красное от ярости лицо, был моей победой

так мне казалось.

я пишу это и сжимается сердце. Слегка. 

я бы сорвала сейчас это временнУю декорацию, и обняла бы ту себя. 

к сожалению, врядли бы она приняла это. мы не любим жалость к нам.

становись раной. стой голым на военном поприще во время боевых учений.

не защищайся, пропускай через себя, чувствуй каждой клеткой, и отпускай. сразу же, мимо, с благодарностью ученика.

внутри так много шрамов. загнившие раны. 

я раскрываю ребра и начинаю операцию

и каждом шраму я говорю «Люблю тебя»

и каждый шрам слышит «спасибо тебе»

подобно двум рукам, слившимся в замок, затягивается рана, оставляя след в виде  поцелуя. 

сложность в слепоте. все наощуп. как будто в темной комнате на пол уронить вазу, которая разбилась, и ты на коленках всё водишь водишь осторожно  ладонью по полу, в надежде собрать все кусочки воедино.

правда  в том, что чем сильнее ты хочешь быть, тем темнее в этой комнате.

правда в том, что глаза привыкают к темноте, если сделать первый шаг- открыть их.

это невероятно.  

пусть крепок будет только скелет, пусть держит меня, прочный стержень.

я пфтаюсь сказать этому миру снова «добро пожаловать»

скрежет раскрывающихся ребер. словно старый забытй гараж, заваленый снегом.

мир, прости что так долго закрывалась от тебя

я жду ваших игл. я жду ваших ударов. я не помню, что значит боль, ждите моей улыбки