Комната. Большие, тяжелые бордовые бархатные шторы. Холодный пол плитками темного, впадающего в черный цвета. Эта вытягивающая тепло тьма в ногах безоговорочно впивается в стены. Они ребра этой комнаты. Мрачные и немногословные зрители картин разыгрываемых внутри. Кажется, что их крепкость лишь стоп кадр талантливого фотографа, и в мгновение они упадут шелковой тканью, открывая завесу. 

Нависая, потолок явно считает себя породителем всей этой комнаты, которая корнями спустилась из него вниз тяжелым грузом. 

Но бывают такие ноши, чья тяжесть лишь дает сил. Огромной красной горой, что разлетается на части, висела люстра, давая жизнь этой комнате. Её свет, вопреки всяком законом, имел скорость медленную, неторопливую. Он словно всасывался в стены. Здесь он был хозяином, разгуливая по своему дому.

Все это было бы прекрасно, если бы в бетоне этих стен не был бы замурован настоящий хозяин комнаты.